Виктор Цой и группа Кино

ЦЕНА-ЖИЗНЬ!!! написала моя подруга
Она смеялась так громко, что отдыхающие на берегу озера недовольно оборачивались. Но этой светловолосой девчушке было все равно – она просто радовалась жизни, солнцу, ветру, да вообще всему, что ее окружало. Она была частью этого большого мира, который любила всем сердцем.
Он был угрюм и неприветлив, и напоминал черную тень. Его жизнь была бессмысленна, как пустыня, и не имела для него абсолютно никакого значения. Его не радовало солнце и все, что находилось под ним. Он никогда не улыбался, не чувствовал радости и существование его было схоже с заброшенной, темной пещерой. И он был одинок, хотя вокруг вилось столько людей, совершенно ему не нужных…
Разные, как день и ночь, как свет и тьма, они оказались в одно время в одном месте, даже не подозревая о существовании друг друга. Она – в свете летнего солнца, он – в прохладной тени раскидистого клена. И когда в тишину его жизни ворвался ее заливистый смех, он умер и воскрес вновь.
Странно, но этот звук не раздражал его, как обычно, а напротив – вызывал какое-то непонятное, давно забытое чувство. И он, влекомый этими завораживающими нотами, впервые за долгое время вышел из тьмы навстречу солнцу.
Она не слышала шагов позади, не чувствовала тихого приближения мрачной фигуры. Она вдыхала свежий озерный воздух, любовалась бликами солнца по зеркальной воде и смеялась над малышом, который играл неподалеку с зеленой травинкой. Он тоже взглянул на дитя, и ему впервые захотелось улыбнуться. Просто и непринужденно.
Она почувствовала этот мимолетный ветерок радости и резко обернулась, утонув в темной печали его глаз. Он будто воспарил птицей ввысь, ощутив безграничную свободу.
А она увидела раненую птицу, и рана ее сочилась свежей кровью. Занавеси слез застлали ее небесные глаза, и он так внезапно заметил это.
- Почему ты плачешь? – неуверенно спросил он.
- Потому что тебе больно, - ответила она.
- Мне уйти?
- Нет, останься…
Он не хотел делать ей больно, но она сама приняла на себя его горечь. И ему вовсе не нужно было рассказывать о том, что доставляет ему такие страдания – она поняла все без слов. Только она смогла почувствовать то, что никто доселе не замечал. Никто, кроме нее.
Он показался ей таким…брошенным. Перед ней стоял опустошенный, загадочный и мрачный человек, который не знал счастья. Но за стеной его черноты крылась безграничная душа, хрупкая и беззащитная. И сердце, которое было изрезано чье-то жестокой рукой…
Солнце светило все так же ярко и слепило своей мощью. Но ему не было страшно. Он был рядом с ней, держал ее за руку, слышал ее голос, вдыхал ее аромат. Он чувствовал ее тепло, которое согревало так приятно и незаметно. Свет шел рука об руку с тьмой, не боясь чужих взглядов, и друг друга.
Люди более не оборачивались на громко смеющуюся девчонку, стоявшую возле самой кромки воды. Но их чужие каменные взгляды были прикованы к этой странной паре, которая казалась неземной, нереальной. Они видели, как он просто подошел, просто взял ее за руку, и как она повела его куда-то, в то место, которое было ведомо лишь ей одной. Такие разные, на первый взгляд, они все же были очень похожи. Черное и белое, огонь и вода.
Ее рука внезапно закрыла ему глаза, и он не отстранил ее. Он шел, держась за это невесомое создание, повинуясь ей без слов и возражений. Он знал: она не причинит Ему вреда, она – его луч надежды, который он так долго ждал. Холод в его раненом сердце постепенно уступал место весне, пусть запоздалой, но настоящей. И возвращалось давно забытое чувство, исчезнувшее из его разбитой души так внезапно и надолго.
Ее нежные пальцы тихо скользнули вниз, и он очутился во сне. В том, что посещал его каждую безлунную ночь, когда тоска безжалостно сгрызала его изнутри. Перед его темным взглядом распростерлась бескрайняя земля, которая сияла тысячью белоснежных цветов, слепящих своим светом. И вокруг не было никого, только они двое. То место, что он так долго и безуспешно искал, нашлось рукою его ангела, спустившегося из ниоткуда.
Он посмотрел на нее благодарным и ничего не понимающим взглядом. Она улыбалась, даря ему невероятную нежность своей души.
- Зачем ты привела меня сюда? – тихо спросил он.
- Я просто знала, что тебе нужно это увидеть. Разве здесь не красиво?
- Очень…
- Это жизнь, то, что мы сейчас видим. Вот то, чего так не хватает людям. Они не знают счастья, ведь оно так близко от них. А мы никогда не замечаем то, что обычно заметней всего. Посмотри на это! Разве жизнь не прекрасна?
- Да, она прекрасна.
Он сам не поверил тем словам, что слетели с его губ. Но он не лгал, произнося это. Он просто поверил в то, что она говорила…

Она летела на крыльях ветра, бежала, почти не касаясь холодной земли. И хоть ей было немного страшно в этой лунной ночи, она уверено шла вперед, навстречу тому, кто так странно ворвался в ее небесную жизнь. Дитя света мчалось сквозь непроглядную тьму, не боясь раствориться в этом неведомом мире. И не чувствовало чужих глаз…
Он ждал ее возле той же бескрайней земли, которая в свете безликой луны была еще прекрасней. Цветы переливались странным перламутром, и издалека их можно было принять за тысячу свечей, горящих в черной земле. От созерцания всего этого у нее перехватило дыхание, а сердце застучало с бешеной силой, когда она увидела его.
Он стоял посреди всего этого великолепия, такой мрачный и неприступный. Но даже в темноте этой ночи можно было увидеть новый, прекрасный блеск его бездонных глаз. Он был невероятно красив в лунном свете, его черные волосы едва заметно мерцали, создавая ощущения чуда и бесконечного счастья. Тьма родилась вновь в эту ночь.
Он смотрел на нее безмолвно и внимательно. Он знал, что от этого взгляда у нее внутри все переворачивалось и сгорало, не успев вспыхнуть. Он давно не был собой, таким, какой был сейчас. Теперь было его время, и в этом мире он был хозяин.
Она ждала, что он скажет. Но он лишь молчал, пронзая ее своими глазами. И ей было хорошо в тишине, так спокойно и необычно. Он приблизился почти незаметно, повеяв своей мрачностью и… любовью. Он почти забыл это чувство, приносившее раньше одни страданья. Но, глядя на ту, что даже в его ночи была неземным созданием, нежным и невесомым, он почувствовал разгорающееся внутри пламя. Она была так ослепительно красива и так сияла своей добротой, что он приник к ее прохладным губам. Сердце его остановилось и застучало с новой силой.
Она покорно стояла в объятьях тьмы, нежно обняв того, что так осторожно, будто боясь повредить, целовал ее. Никогда, никогда она так не была счастлива…
Они долго лежали под бледноликой луной, которая окутала их своим заботливым светом. Он чувствовал, как его раны затягиваются, как жизнь обретает смысл. А она роняла слезы на его груди. Слезы счастья и любви. И хотя ничто не было важно, кроме них самих, ее душа трепетала в ожидании чего-то нежданного. Хотя, возможно, это были всего лишь ее мысли.

Вскоре о них знали все. Кто-то корил эту пару, а кто-то наоборот, был за них рад. Но им нечего было скрывать. Они просто нашли друг друга среди всех злых языков и зависти. Им не было страшно ничего, ее рука покоилась в его, а остальное неважно.
Как-то он сидел, нежно обняв ее. Она едва заметно улыбалась и смотрела в его черные глаза, в которых она была его миром. И вдруг он понял, что не сможет жить без ее любви.
- Ты ведь не уйдешь?
- Нет.
- Ты – моя жизнь.
- Я знаю это…
Она видела его беспокойство, и почему-то понимала его. Но она жила мгновением, и это мгновение не собиралась упускать. Она прильнула к его щеке и тихо прошептала:
- Я уйду тогда, когда Богу будет угодно. Но моя душа навсегда останется с тобой.
- Если ты уйдешь, я покину этот мир вместе с тобой.
Он смотрел на нее серьезным и как всегда мрачным взглядом. Ее глаза не врали. И он лишь сильнее прижал к себе этого тихого ангела, которого так любил…

Она возвращалась домой, когда солнце уже почти село за горизонт. Вокруг все было так невыразимо красиво, что она вся разрывалась от переполнявших ее эмоций. Поддувал легкий ветерок, приятно щекотавший колени и все было хорошо. Она жила.
Мыслями она была далеко отсюда, поэтому не заметила фигуры, стеной выросшей перед ней. Только в следующую секунду она поняла, что она не одна, когда чья-то железная рука схватила ее.
- Иди со мной, - велела фигура и властно повела ее в глубь призрачного леса.
Они шли долго. Фигура только молчала и тащила ее дальше и дальше. Приятный ветерок внезапно стал очень холодным, а в душу закралось беспокойство.
- Куда ты ведешь меня? – взволнованно спросила она, озираясь по сторонам.
- Узнаешь, - усмехнулась фигура и еще сильнее потащила ее.
Вскоре она очутилась на той земле, где они впервые доверились друг другу. Только сейчас это место наводило тоску и угнетение, а не счастье, как раньше. Ничего не понимая, она обернулась к фигуре, молча стоявшей неподалеку.
- Зачем ты привела меня сюда?
- Ты знаешь.
Она внимательнее посмотрела на фигуру. Та стояла как-то зло и слегка неуверенно. В следующую секунду она прошипела:
- Скажи, зачем ты это сделала?
- Что?
- Зачем ты с ним?
- Я люблю его.
- Любишь… Глупость какая. Что такое любовь?
- Ты этого не знаешь.
- И это к лучшему. Со мной он был несчастен, потому что любил. По-настоящему.
- Ошибаешься, он страдал. Из-за тебя он не жил, а существовал. Ты покалечила его душу.
Фигура сощурила глаза.
- Ты хочешь, чтобы он был счастлив?
- Он уже счастлив. Со мной.
- Нет, ты не понимаешь. Он счастлив, когда страдает.
- Ты сумасшедшая!
- Нет, я просто я.
- Что тебе нужно?
- Чтобы ты ушла от него.
- Я не могу. Я люблю его.
- Ну и что?
- Он погибнет без меня.
- Он мой, ясно?
- Ты причиняешь ему только боль. Оставь его, прошу…
Фигура подошла ближе и внимательно заглянула ей в глаза.
- Ты действительно этого хочешь?
- Да.
- И пойдешь на все ради этого?
- На все. Только оставь его в покое.
- Хорошо. Тогда умри!
Эти слова пронзили вечерний воздух так же неожиданно, как и холодное железо молодое тело. Она почувствовала только резкую боль внизу, которая тут же залилась кровавым теплом.
- Но я хочу жить…
Но фигура уже не слышала этих тихих слов. Она в трусости бежала от того места, где истекал кровью раненый ангел. Бежала, утопая в собственном гневе.

Он проснулся так резко, что сон едва успел вылететь в открытое окно. Проснулся от тихого шепота, который пронзил его слух. И хотя в своей комнате он был один, он понял: ей плохо.
Он бежал так быстро, как только мог. Ему было плевать на холодный дождь, лившийся на его темную голову. Он летел к ней, хоть и не знал, где она.
Ноги сами принесли его к бездыханному телу, распростертому на еще недавно прекрасной земле. Ее глаза были широко раскрыты и в них отражались все звезды мира. Ее кровь залила белые цветы, которые теперь были багровыми. И в стороне жестоко сверкало железом смертельное жало, убившее ее.
Крик его был настолько страшен, что даже луна померкла в эту ночь. И лишь когда еще одно прекрасное тело упало на землю, сжимая в ослабевшей руке холодную сталь, она снова осмелилась выглянуть из-за облаков.
Теперь им не было страшно совсем ничего. Ее рука покоилась в его руке, и остальное было неважно.